У бедной старушки вдовы было три сына-карлика, и ростом малы до того, что ничего подобного никто никогда не видел: старший — ростом в три вершка, средний — в два, а младший — в вершок.
Дома нечего было есть, и поэтому они ходили на заработки, чтобы прокормить себя и старушку мать. Однажды им повезло больше, чем обыкновенно: они пришли домой и принесли с собой в виде заработка трех козлов и три хлеба. Свой заработок они считали настоящим богатством и принялись за дележ: конечно, каждому пришлось по козлу и хлебу. Чем больше имеешь, тем больше хочется иметь; так и нашим карликам вздумалось еще попытать счастья: не заработают ли они столько, чтобы уже больше не нуждаться. Отправляется старший на заработки, взяв с собой козла и хлеб. Идет он себе большой дорогой, заворачивает во все аулы и спрашивает, не нуждаются ли где-нибудь в работнике; наконец, проходя через поле, он заметил пахавшего землю великана.
— Не нужен ли тебе работник? — спросил карлик. Великан посмотрел на карлика, чуть заметного от земли, и сказал насмешливо:
— Пожалуй, такой работник, как ты, как раз мне нужен; нанимайся на целый год: за ценой не постою!
Сторговались за сундучок золота.
— Ну, так как ты уже нанялся ко мне, то ступай ко мне домой, зажарь хорошенько твоего козла и порежь твой хлеб на куски; вместе поужинаем!
Карлик отправился исполнить поручение своего нового хозяина. Жена великана ниво что не вмешивалась и предоставила распоряжаться работнику, зная, конечно, чем все это кончится.
Вечером пришел домой великан и хотел сесть за стол; но в доме не было ни стула, ни лавки.
— Ступай на двор и принеси на чем бы можно было сидеть. Но смотри, — добавил хозяин, — чтобы эта вещь была ни из камня, ни из земли, ни из дерева!
Сколько ни искал работник, он не мог найти такой вещи. Когда он вернулся, то заметил, к своей досаде, что все, приготовленное им для обоих, съедено хозяином. В сердцах спрашивает он хозяина:
— Куда девалась моя доля?
— Извини, пожалуйста, — ответил великан, — мне страх как хотелось есть; я и тебя съем на закуску! — С этими словами он схватил карлика и проглотил.
Долго братья дожидались возвращения старшего. Тогда средний, желая также попытать счастья, решил пойти на заработки; младший остался при старухе матери. Случилось так, что средний пошел той же самой дорогой, по которой шел и старший.
Неудивительно, что он наткнулся на того же самого великана: его постигла та же участь, что и старшего брата.
Наконец, решил идти на заработки Вершок. Так как и он пошел той же самой дорогой, то и он нанялся в работники к великану за ту же плату, за которую нанимались его старшие братья. И его великан отправил к себе в дом с тем же поручением.
Пока великан пахал, он приготовил ужин из своего козла и хлеба; все это он разделил пополам и тут же вырыл небольшую яму, которую накрыл скошенной им травой. Вечером пришел великан.
— Ступай на двор и поищи что-нибудь, на чем бы можно было сидеть. Но смотри, — прибавил он, — чтобы эта вещь была ни из камня, ни из земли, ни из дерева!
Смекнул Вершок, в чем дело, и притащил железный плуг, которым пахал великан.
— Садись, болван! — сказал при этом Вершок.
Удивился его догадливости великан и принялся с жадностью поедать свою долю. Вершок, конечно, не мог съесть столько, сколько великан, и несъеденное им бросал незаметно в яму. Великан удивлялся все более и более, видя прожорливость Вершка; он еще доедал свою долю, когда Вершок, покончив со своей, стал самодовольно пыхтеть и поглаживать брюхо.
— Дай-ка, пожалуйста, мне еще кусок от твоей доли, — сказал Вершок, — мне страх как хочется есть!
— Ты и без того уже съел больше, чем следует! — ответил с досадой великан.
— Что ты? — сказал Вершок. — Я еще могу и тебя съесть! Великан, недалекий умом, так-таки поверил и струсил. На следующий день отправился хозяин пахать со своим работником. Смышленый Вершок все надувал своего хозяина, выдавая себя за силача; работал-то, собственно, великан, а Вершок только делал вид, что это он сам трудится, и покрикивал на хозяина; великан голодал по целым дням, а Вершок отведывал от своей порции, которую он припрятал в яме. Великан, конечно, всем этим тяготился, но ему уже трудно было избавиться от умного карлика, завладевшего им вполне.
Однажды вечером они вернулись с поля; хозяин замешкался во дворе, а тем временем Вершок юркнул в светлицу и спрятался за очагом. Вошел недовольный хозяин и, думая, что Вершок еще возится в сарае, стал жаловаться жене:
— Знаешь, жена, у нашего слуги необыкновенная сила. Но дело не в силе: он умен не по росту. Он нас еще обоих погубит, — добавил великан, — если мы как-нибудь с ним не покончим. Вот что мне пришло в голову: когда он будет спать, мы его привалим тяжелым камнем!
Хозяин с женой отправились искать подходящий камень, а Вершок тем временем приготовил связку камыша, завернул все это в одеяло и положил на своей постели; сам же спрятался на прежнее место. Притащили великан с великаншей тяжелый камень и взвалили на постель карлика; камыш стал трещать, а они вообразили, что это хрустят косточки карлика.
— Ну, — сказали в один голос великаны, — мы теперь разделались с проклятым работником!
Отделавшись, как им казалось, от работника, они улеглись спать. Прекрасно выспался также Вершок в своем уголке. На рассвете он поднялся раньше всех, подошел к постели великанов и стал трунить над ними.
— Вы думали, безмозглые великаны, — сказал Вершок, — что вы так легко справитесь со мной; у меня ведь больше силы, чем у вас обоих. Этот камешек, которым вы меня думали придавить, пощекотал меня славно!
Тут уж великаны окончательно убедились, что им не сладить со смышленым карликом, и поэтому решились как можно скорее расплатиться с ним и отпустить его домой. Дали они ему целый сундук золота вместо обещанного сундучка.
— Вот тебе, — сказал великан, — плата за твою службу, даже больше положенной; ступай себе домой!
— Что тебе вздумалось, тупица ты этакая, заставлять меня нести такой сундучище; неси сам!
Великан совсем растерялся и, не зная, что делать с умным Вершком, взвалил на плечи сундук и двинулся в путь. Вершок, не желая себя утомлять, вскочил на сундук и стал указывать великану дорогу. На половине пути стояло большое грушевое дерево со спелыми грушами. Подойдя к нему, великан остановился, нагнул дерево и стал лакомиться грушами; Вершок уселся на сучок и тоже ел груши. Когда же великан, наевшись досыта груш, отпустил нагнутое дерево, то сидевший на сучке Вершок, описав дугу, перелетел на другую сторону. Карлик грохнулся бы на землю, если б тут не случилась лисица, которая ему попалась как раз между ног. Сидя на ней верхом и крепко держа ее за уши, карлик крикнул:
— Вот, смотри, великан, какой ты недогадливый! Ты ел груши, а я, увидев лисицу, перепрыгнул через дерево и поймал добычу!
— Как же это так? — сказал в недоумении великан; он так-таки и не догадался, в чем дело; подержав немного лисицу, Вершок отпустил ее и опять вспрыгнул на сундук.
Уважение и даже какой-то суеверный страх, который великан стал питать к Вершку, не имели с тех пор уже пределов.
Не доходя до дома, Вершок остановил великана и сказал, что пойдет попросит мать приготовить что-нибудь поесть. Спустя некоторое время он вернулся, и они пошли в дом Вершка. Мать Вершка возится около очага и не говорит ни слова. Великан поставил сундук около старухи и, отойдя назад, уселся у дверей.
— Матушка! — сказал Вершок. — Дай-ка поесть чего-нибудь нашему дорогому гостю!
— Что же я ему дам? — спросила мать.
— Как что? Я ведь, уходя на заработки, оставил тебе двух убитых мной великанов; неужели ты их уже съела?
— Да разве вы едите великанов? — спросил с изумлением гость.
— Как же; мы то и дело питаемся их мясом. Придется, пожалуй, и тебя съесть, как ты съел моих двух братьев. — Сказав это, Вершок стал уже притворять дверь.
Не помня себя от страха, великан вышиб дверь, причем Вершок отлетел далеко в сторону, и бросился бежать без оглядки. Вершку этого только и нужно было.
Таким образом Вершок разбогател и зажил на славу; но иногда он от души смеялся, вспоминая, какие дураки эти великаны!
