Сосновая шишка

Светлый вечер в осеннем лесу. Затрещала и смолкла неизвестная птица. Заяц выбежал к ручью, сел и стал слушать, как журчит вода.

— Вода, вода, куда ты бежишь? — спросил Заяц.

— С камушка на камушек по камушкам бегу! «По камушкам. Хорошо ей! — подумал Заяц. — Вот бы мне так!» Пришел Муравей.

— Ты что бродишь? — спросил Заяц. — Скоро зима, а ты по лесу шатаешься?

— Надо, — сказал Муравей. Зачерпнул ведерком воды и пошел.

— Стой! Давай поговорим, — сказал Заяц. Муравей остановился:

— О чем?

— О чем хочешь.

— Некогда мне разговаривать, — сказал Муравей. — Воду надо нести. — И ушел.

— Вот жизнь! — вздохнул Заяц. — Муравьи по воду ходить стали, поговорить не с кем. Раньше хоть какой никакой гриб попадется, с ним потолкуешь. А теперь и грибы куда то попрятались.

— А ты со мной поговори, — сказала Сосновая Шишка. Она лежала рядышком у ручья. — Я — старая, много всего видала.

— Что же ты видела? — спросил Заяц.

— Небо, — сказала Шишка.

— Кто ж его не видел? Вот оно!

— Не ет, я там была, высоко, — вздохнула Шишка. — Меня Ветер любил. Прилетит, бывало: «Здравствуй, Шишка!» — «Здравствуй, говорю, где пропадал?»

— «К морю летал, корабли двигал». Во как! А ты чего скучный такой?

— Не знаю, — сказал Заяц.

— Эх, жизнь была! Утречком проснешься — весь лес в тени, а у нас уже солнышко! Солнышко пригреет.

Ветер прилетит — шумим веселимся!.. А ночью — звезды. Так в глаза и глядят. Я любила одну.

Зеленая такая, ласковая. Только покажется, а уж Ветерок мой тут как тут. «Полетим, говорит, к звезде, Шишка!» — «Так далеко же!» — «Это нам нипочем!» Возьмет в объятья и понесет.

— Хорошо говоришь, бабушка, — вздохнул Заяц.

— Жили хорошо, Заяц. А что слова? Сам то чего скучный, молодой вить?

— А где ж он теперь, Ветер?

— Летает. Ветер, он всегда молодой. А я, вишь, старая, упала. Кому нужна?

— Грустно тебе, бабушка?

— Не е, Заяц. Лежу, на небо гляжу, водичку слушаю, звездочку зеленую увижу — Ветер вспоминаю.